Благотворительный фонд
«101 км. Подвижники Малоярославца»

Всеволод Олегович Волков – д.экон.н., профессор, правнук С.И. Мамонтова, сын писателя Олега Волкова и Софьи Всеволодовны Волковой-Мамонтовой.

Весной 1939 года моя мама Софья Всеволодовна после полутора лет пребывания в Минусинских лагерях и окончания пятилетнего срока ссылки в Архангельске могла сама выбирать новое место жительства. Однако оно по введенным в 1935 году советским правилам должно было находиться не ближе 101 км от Москвы. И остро стояла проблема с работой. Хотя мама окончила медицинский техникум в Архангельске и имела практический стаж работы медсестрой, диплома ей не выдали, поскольку она была осуждена по 58-й статье.

 

Мама, я и моя старшая сестра Мария приехали в Малоярославец, где мама рассчитывала найти работу. Остановились у дальней родственницы – Натальи Дмитриевны Шаховской. Здесь, в этом городе маме повезло. Её приняли на работу в амбулаторию по трудовой книжке. Так для нас начался десятилетний период жизни в сообществе малоярославецкого 101-го километра, закончился он только в 1949 году в связи с новым арестом мамы.

 

Это сообщество было явлением, и явлением особым. Оно отличалось дружеской взаимопомощью, вниманием ссыльных друг к другу. В то же время оно не было замкнутым, кастовым. Наталья Дмитриевна Шаховская дружила со своими соседями по Успенской улице. Местные хозяйки с охотой принимали ссыльных – высококультурных и хорошо воспитанных людей, интересных собеседников – на постой. Сами ссыльные не отгораживались от людей, напротив, с удовольствием общались, готовы были передавать горожанам свои знания. Я помню, как мать увлеченно рассказывала своим пациентам и сотрудникам амбулатории про Льва Толстого и Фёдора Шаляпина, вспоминая свои встречи с ними. Она много знала и старалась поделиться виденным и услышанным с людьми.

 

Ссыльные играли важную роль в жизни города, они несли культуру, учили детей, лечили. Среди новых жителей Малоярославца были выдающиеся преподаватели: взять хотя бы мать Юлия и Алины Ким, Нину Валентиновну Всесвятскую – она сумела сделать из скучного школьного курса русской литературы праздник, привила целым поколениям своих малоярославецких учеников вкус и понимание этого великого явления русской культуры. А наши преподаватели музыки, немецкого языка, черчения и рисования – это ведь всё 101-й километр!

 

Мне довелось работать в одном московском институте с Ниной Константиновной Бруни. Феерические вечера, которая она со стихами и гаданиями проводила для своих сотрудников, до сих пор вспоминаются ветеранами как незаурядные события, как праздники культуры и высокого вкуса.

 

Медики в Малоярославце. Многие из них тоже были ссыльными. Например, доктор Алексей Николаевич Челищев, ещё с 1905 года вкладывавший свои личные средства в строительство новых каменных помещений своей земской больницы. Или Анна Федоровна Гудкова, заведующая железнодорожной амбулаторией.

 

Сердцем малоярославецкого 101-го километра были семьи Шиков-Шаховских и Бруни, вокруг них группировались Тимиревы, Волковы, Никитины, Рачинские. В этом сообществе было принято заботиться о старых и малых. Было много внимания, любви и жертвенности. Сегодня мне понятно, к примеру, какого недоедания в первые два военные года стоили нашим старшим кусочки хлеба, которые подсовывали нам – детям. Им, видите ли, есть «не хотелось».
Вспоминается и воспитание младшего поколения: «всем миром», системное, неуклонное, иногда строгое, когда мы не воспринимали того, что было и очевидно, и непременно для старших. Воспитывали на положительных примерах – хвалили за правильные поступки и действия. Не бранили, к примеру, за разбитую любимую чашку севрского фарфора или опрокинутый мною в голоднющем 1942-м году бидон драгоценного молока. Совсем иначе относились к случаям, когда мы кривили душой и говорили неправду. Вот это, мягко говоря, не поощрялось, причем получить жесткий реприманд можно было не только от членов своей семьи, но и от друзей и близких наших старших.

 

Трогательно заботились о стариках. В начале войны на попечении Натальи Дмитриевны Шаховской оказалось шесть старушек. У мамы тоже было четверо – две моих родных бабушки, ее тетушка Прасковья Анатольевна Рачинская-Мамонтова и еще одна очень почтенная и очень голодная старушка – тетя Параша привела её к нам 31 декабря 1941 года и объяснила, что она тоже прихожанка Карижского храма, а жить ей негде. Мама и её приняла.
Дом на Успенке очень мне помнится, я часто туда ходил, особенно после начала войны – в 1941-42 годах. Младший сын в семье – Николка Шик, немногим старше меня по возрасту – более всех меня интересовал, мы совместно делали силки для ловли птиц. Ни одной, правда, так и не поймали.

 

Не ужасы трудного быта были главной проблемой для обитателей Успенки, и других людей этого круга. Они не только с достоинством переносили трудности и лишения, но и видели в этом выполнение своего человеческого долга. А в выполнении долга – единственно возможную для себя форму бытия.

В настоящее время идет речь о том, что в доме на Успенке надо сделать музей. Считаю, что сейчас в жизни Малоярославца происходят два события, которые должны помочь успешно решить эту проблему, и таким образом вывести этот город на некий новый уровень. 

 

Первое из них – публикация писем о. Михаила Шика и Натальи Дмитриевны Шаховской. Эта книга позволяет понять и почувствовать, как достигается высокая духовность, какая огромная работа души при этом совершается. Когда читаешь письма, то видишь, что были трудности и искушения, и как они преодолевались. Эта переписка двух супругов открывает путь к пониманию не только их самих, но и всех тех, кто относится к этому далеко не узкому кругу сообщества 101-го километра.

 

Второй положительный момент – решение семьи Шиков-Шаховских о передаче дома для создания мемориального центра.

 

То есть сейчас мы с новыми ресурсами подходим к вопросу о том, как и что делать для сохранения памяти о сообществе 101-го километра и людях, входивших в него.

 

Конечно, сегодня перед нами возникают и новые задачи – нельзя уже ограничиваться историческими исследованиями судеб отдельных личностей или семей. Эти задачи уже отчасти решили и продолжают решать наши предшественники и соратники из культурно-просветительского центра «Единство», исследователи из Свято-Тихоновского Православного Университета и других центров, включившихся в последние десятилетия в работу по восстановлению исторической справедливости по отношению к репрессированным.

 

Вероятно, настала пора делать некоторые обобщения в рассуждениях о феномене 101-го километра. Нам надо понять, почему те люди, которых так жестоко гнали и преследовали, были, тем не менее, счастливы. Их жизнеутверждающее поведение вдохновляет, а тот отзвук, который оно вызывает в наших сердцах, вселяет оптимизм, говорит о том, не напрасно прожиты эти жизни.

 

Я думаю, что срез культуры, который сложился в Малоярославце в те годы, и та перекличка имен, которая возникает в этом городе, выводит и на широкий круг людей, чьи имена связаны с Амбрамцевым, Поленовым, Тарусой, Александровской слободой, Сергиевым Посадом, Дмитровом. Нам, очевидно, следует позаботиться и о том, чтобы крепить сотрудничество между этими духовными центрами.

 

Память подвижников лучше всего отмечать свершениями. Будущий музей – я верю, что он будет – одно из них.