top of page

Штрихи к портрету Ильи Леонидовича Татищева

(11/24.12.1859–10.06.1918)

Биография генерал-адъютанта свиты его Императорского Величества Ильи Леонидовича Татищева не написана. Ему – представителю старейшей ветви этой знаменитой в российской истории семьи – посвящена статья в Википедии, его имя упоминается во всех справочных изданиях об армии Российской империи со всеми его регалиями и наградами. Но как мало это дает представления о том, каким человеком был тот, кто в ответ на предложение сопровождать царскую семью в ссылку поинтересовался только, было ли это пожелание самого государя! Получив положительный ответ, он немедленно согласился.

Между тем он был уже не молод, к тому же уже вышел в отставку. И мог бы не принять оказанной ему чести. Но даже не вспомнил о такой возможности и возмутился, узнав, что генерал‑майор Кирилл Анатольевич Нарышкин, которому было сделано аналогичное предложение, взял на размышления 24 часа. Генерал Михаил Константинович Дитерихс писал впоследствии: «Илья Леонидович Татищев попал в состав свиты, предназначенной сопровождать Царскую Семью в Тобольск, случайно. Он не принадлежал к числу придворных».

 

Генерал писал и о тех, кто отказался сопровождать царскую семью, сославшись на болезнь жены. Графу Татищеву, казалось бы, не на кого было ссылаться, так как он был холост. Это так, и не так.

 

Илья Леонидович Татищев  знал, что, повинуясь чувству долга и соглашаясь пойти на верную смерть, разобьет сердце любимой им женщины. Но также знал, что и для его избранницы долг превыше всего – и личного счастья, и самой жизни. Громкие слова, в которые нам сегодняшним трудно поверить! Но применительно к этим людям это просто правда – правда, ничего кроме правды.

И.Л.Татищев в Новой Чартории

Илья Леонидович Татищев в окружении семьи и гостей
Наталии Ивановны Оржевской в Новой Чартории. Не позднее 1907 г.

О княжне Наталье Ивановне Шаховской

Илья Леонидович Татищев многие годы любил женщину, с которой был знаком с самого раннего детства. Княжну Наталью Ивановну Шаховскую. И многие годы добивался ее руки. Но соединить судьбу со своей избранницей так и не смог.

Они родились в один год в Царском Селе.  Их матери были дружны. Обе до замужества были фрейлинами высочайшего двора – при императрице Марии Александровне. Дружили матери, дружили и дети.

 

Другом детства называла Наталья Ивановна Оржевская, сменившая фамилию после замужества, Илью Леонидовича Татищева, когда представляла его своим племянникам в 1907 году.

 

Судьба развела их в юности: отец Натальи был переведен по службе в Варшаву, куда и переехала вся семья.  Сама она вернулась в Петербург уже повзрослевшей, чтобы стать, как и ее мать в прежние годы, фрейлиной сначала при императрице Марии Александровне, а затем – при императрице Марии Федоровне. В делах и многочисленных благотворительных начинаниях императрицы многие годы принимала самое деятельное участие. И в годы службы при дворе, и в последующие.

 

В 1893 году княжна вышла замуж за Петра Васильевича Оржевского (Оржвский П.В. – генерал-лейтенант и сенатор, в разные годы занимавший высокие административные посты – командира Отдельного корпуса жандармов, товарища министра внутренних дел, члена свиты Его Императорского Величества, генерал-губернатора Виленского, Ковенского и Гродненского), трижды в течение пяти лет делавшего ей предложения.

Как и почему разошлись ее пути с Ильей Татищевым, мы не знаем. Однако по намекам в частной переписке не трудно предположить, что  чувства его к княжне не были секретом для близких людей.

Наталья Ивановна Оржевская

Наталья Ивановна Оржевская в своем имении Новая Чартория , 1907 г.

О верности чувству и верности долгу

Они встретились вновь через годы.

Самое раннее свидетельство их встречи датируется 1907 годом. Наталья Ивановна уже почти десять лет назад похоронила своего мужа. Возможно, виделись они и раньше. Но документов, это недвусмысленно подтверждающих, пока не обнаружено.

 

Вот как пишет об их встрече княжна Наталья Сергеевна Шаховская (Таля) – дочь младшего брата Натальи Ивановны, ставшая ее воспитанницей и постоянной спутницей: «Каждому из них было 48 лет, когда я впервые увидела их вместе. Это было в тетином имении (имение Оржевских в Новой Чартории недалеко от Житомира - прим. авт.), куда вся наша семья приехала на каникулы. Тетя нам сказала, что скоро приедет погостить один генерал, друг ее детства. Через несколько дней он приехал. Вбежав в библиотеку, где мы собирались перед обедом, я застала его разговаривающим с моей сестрой; юношески стройный, с тонкими благородными чертами лица, он казался совсем молодым, несмотря на легкую седину и генеральские погоны. Все мы с ним легко познакомились, подружились, полюбили его, он нам платил тем же, да иначе и не могло быть, – он любил все, что любила тетя. А  нас она любила сильно ечь идет о племянниках Натальи Ивановны – шестерых детях ее брата Сергея Ивановича, о которых она заботилась после того, как брат оставил семью, а затем и после его смерти в 1908 году - прим. авт.).

Тогда я была слишком глупа, чтобы разобраться в его отношениях с тетей, теперь же я могу с уверенностью сказать, что они любили друг друга. Как-то моя мать спросила его, почему он не женился, он ответил: «Потому что слишком сильно любил».

У него была слишком открытая душа, он не умел скрывать свои чувства, и даже нам, почти детям, было ясно, что для него тетя – это все.

<…>  она любила его. При всей ее выдержке, при том самообладании, которое в ней было так поразительно, эта любовь прорывалась наружу. Не говоря о тех заботах, о том комфорте, которым она старалась его окружить в дни его пребывания у нее в имении (в его комнату на стол всегда ставилась ее фотография), она разрешала ему многое, что не разрешалось никому иному.

Во время его пребывания в имении день начинался так: утром они вдвоем пили у нее в кабинете кофе, после чего он оставался у нее час, два, три. Потом приходили по очереди то сестра, то я читать с тетей по-французски. Бедняга со вздохом уходил.

 

…Помню вечер в день его отъезда. Он сидел на балконе и молчал; в темноте не видно было его лица, только иногда появлялся у него в руке носовой платок. Когда подали лошадей, он быстро встал, легкой походкой, позванивая шпорами, подошел к тете, наклонился к ее руке. Потом уже в передней мы все простились с ним, и тут он вторично подошел к тете, поднес ее руку к губам, она поцеловала его в голову и что-то тихо сказала ему, потом перекрестила его и, как только он вышел, поднялась к себе.

 

<…> свою любовь каждый из них переживал по-своему. Он весь растворился в этом чувстве; ни положение, занимаемое им, – он был флигель-адъютантом и военным атташе в Германии, – ни хорошие материальные средства его не тешили, для него весь смысл существования был только в ней, и он почти не скрывал этого.

 

Она всегда жила кипучей деятельностью, у нее постоянно были какие-то обязательства, которые она ставила выше личных интересов. Средства, оставленные ей мужем, дали возможность делать много добра, а, как я слышала, по завещанию она, в случае выхода замуж, лишалась этих средств. Во всяком случае, много позднее, незадолго до смерти она мне как-то сказала, не в виде упрека, а просто к слову пришлось: «Ведь ради вас я когда-то отказалась от личного счастья».

 

Но в то время, думается мне, у нее все-таки были колебания, во всяком случае, он бы не ждал так упорно, не надеялся так долго, и не возник бы одно время в Петербурге слух, что она выходит за него замуж.

 

Любовь захватила и ее, и при всей своей осторожности она не всегда была предусмотрительна. Его частые наезды к ней в имение, ее поездки за границу и, в частности в Берлин, где он служил, все это не могло остаться незамеченным.

 

Кто из них больше страдал, сказать трудно, он давал волю своему желанию, мучился невозможностью его удовлетворить. Она, во имя долга и прочих побуждений совести, вела неустанную борьбу с чувством любви к нему, с жалостью к человеку, убитому ее отказом, испытывая при этом стыд оттого, что вот она уже пожилая женщина, всеми уважаемая, образец добродетели, блюстительница нравственности, захвачена чувством, которое одолевает ее. И я уверена, что победа ей обошлась дорого. Да и то, была ли это настоящая победа, если навсегда осталось взаимное тяготение, нетерпеливое ожидание писем, если они не приходили два-три дня, и сразу наступившая старость при известии о его гибели.

 

<…>  Я привезла ей эту весть, ей было в то время 59 лет. Она слушала даже не молча, а как-то окаменев, а когда я кончила, сказала: «Это не может быть!» И тут же вышла из комнаты.

 

А вечером позвала меня с собой в церковь, и когда я услышала слова «о упокоении убиенного раба Божия Ильи», я поняла, что она поверила, и, увидав ее глаза полные слез, заплакала вместе с ней» (Записки кн. Натальи Сергеевны Шаховской. Семейный архив Шиков-Шаховских. Расшифрован и подготовлен к публикации Шик Натальей Сергеевной. - прим. авт.)

Мы не знаем, что помешало двум любящим друг друга людям – графу Илье Леонидовичу Татищеву и Наталье Ивановне Оржевской, урожденной княжне Шаховской – соединить свои жизни. Но это были не меркантильные соображения. Об этом свидетельствует дальнейшая жизнь Натальи Ивановны Оржевской, пережившей Илью Леонидовича Татищева более чем на 20 лет и неуклонно следовавшей в жизни тому пониманию долга, чести и христианской любви, в которых была воспитана.

Сотрудники плавучего лазарета на пароходе «Царица».
В центре - Наталия Ивановна Оржевская, возглавлявшая  Евгеньевскую общину сестер милосердия на время участия общины в  военных действиях Российской армии в Маньчжурии, 1901 г.

Что известно сегодня о судьбе Ильи Леонидовича Татищева

Доподлинно известно, что он  был расстрелян большевиками в Екатеринбурге, то есть в том городе, одним из основателей которого был его прямой предок – Василий Никитич Татищев.

Илья Леонидович Татищев был расстрелян вместе с князем Василием Александровичем Долгоруковым (гофмаршалом Высочайшего Двора) на Ивановском кладбище. Останки были обнаружены белогвардейцами после взятия Екатеринбурга осенью 1918 года и опознаны. Погребение совершили сестры Ново-Тихвинского монастыря, скорее всего, на монастырском кладбище. Могила его считается утраченной.

 

Канонизирован Русской православной церковью за границей как «святой мученик воин Илья». Чин прославления был совершён в Синодальном Соборе Знамения Божьей Матери РПЦЗ в Нью-Йорке 19 октября (1 ноября) 1981 года. 

16 октября 2009 года Генеральная прокуратура Российской Федерации приняла решение о реабилитации 52 приближённых царской семьи, подвергшихся репрессиям, в том числе И. Л. Татищева. 

 

К этому можно добавить, что вновь открытые документы, которые приведены нами, свидетельствуют о том, что граф умел любить, хранить верность и оставаться преданным другом при любых обстоятельствах. Что и доказал и жизнью своей, и смертью.

Татищев в Чартории

И.Л. Татищев и племянник Н.И.Оржевской (князь Юрий Сергеевич Шаховской) на рыбалке в Новой Чартории, 1908 .

Жизнь после…

Наталья Ивановна Оржевская, несмотря на личные потери, продолжала заниматься общественной деятельностью. В том же 1918 году погиб от рук революционных солдат ее племянник князь Лев Сергеевич Шаховской. И в том же страшном году она стала товарищем председателя Свято-Николаевского православного братства в Житомире, созданного в сентябре по инициативе священника Аркадия Остальского и по благословению митрополита Евлогия (Георгиевского) (об этом братстве и о самой Наталье Ивановне Оржевской владыка не раз упоминал в своих воспоминаниях. См.: Митрополит Евлогий (Георгиевский) «Путь моей жизни»). Заняла пост, требовавший от нее самоотверженного участия в деятельности братства, не позволяя себе предаться унынию и скорби.

 

В 1919 году она вместе с племянницей и дальней родственницей (третьей была княгиня Анна Васильевна Шаховская, жена очень дальнего родственника Шаховских (род насчитывает 8 ветвей)) была увезена из Житомира отступающими красными. Все три женщины были взяты в заложники вместе с другими уважаемыми людьми Житомира и помещены в лагерь под Москвой.

 

Хлопотами брата – князя Дмитрия Ивановича – она была освобождена вместе с племянницей, обе женщины вернулась в Житомир. Руководство Красного Креста просило Наталью Ивановну, возглавлявшую с 1911 по 1918 годы Житомирское отделение Красного Креста, вновь взять на себя эти обязанности.

 

Восстановить работу этого отделения, судя по всему, не удалось. Однако обе женщины активно трудились в братстве, о чем немало свидетельств в двухтомнике трудов владыки Аркадия (Остальского) (священномученик Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий: «Мы не должны бояться никаких страданий…». Творения в двух томах. Издание Житомирской епархии Украинской Православной Церкви. Сост. диакон Игорь Кучерук, при участии Евгения Тимиряева. Т.1. Житомир,  2007. 544 с. ; Т. 2 .  Житомир, 2011. 464 с.).

В 1925 году Н.И. Оржевская возглавила Свято-Николаевское братство, поскольку все священники, которые могли взять на себя эти обязанности, были репрессированы.

 

В 1931 году она отправилась на Соловки, чтобы навестить о. Аркадия (Остальского) принявшего к тому времени монашеский постриг, а затем и возведенного в сан епископа (вл. Аркадий (Остальский) был расстрелян на подмосковном Бутовском полигоне 29 декабря 1937 года. Причислен к лику святых Русской Православной церкви в 2000 году). И было ей тогда уже за 70!

В последующие трудные на Украине годы она как могла спасала от голода всех, до кого могла дотянуться. Используя для этого свои связи за рубежом.

Подробности этой истории сохранились для нас в протоколах ее допроса в НКВД от 1934 года. Оказалось, что единственным материальным ресурсом, которым она располагала после конфискации имения и другой собственности, были 50 долларов в месяц, которые ей посылали ее зарубежные друзья. И все эти деньги уходили на продукты. Их она раздавала. Местные историки уверяют, что память об этом горожане хранят до сих пор м., например, Борис Дубман. История Житомира. Внучка декабриста).

В 1935 году она решилась последовать за своей воспитанницей Натальей Сергеевной Шаховской в ссылку, к которой ту приговорили, обвинив в связях со сводным братом, князем Сергеем Сергеевичем Шаховским нязь Сергей Сергеевич Шаховской – сын от второго брака князя Сергея Ивановича Шаховского), находившимся после 1917 года за рубежом.

В Казахстане Наталья Ивановна и умерла 15 июня 1939 года. Похоронена в станице Георгиевская. Где именно расположена ее могила – неизвестно. Но известно, чему она осталась верна до конца.

В ее письмах родным в Москву, написанным в последние годы жизни, есть такие строки: «..Прочно только то, что зиждется на любви, а без нее всякое создание построено как на песке..» з письма Натальи Ивановны Оржевской племяннице Анне Дмитриевне Шаховской от 2 августа 1935 года. Из семейного архива Шиков-Шаховских).

фото 5.jpg

Наталия Ивановна Оржевская,
сестра милосердия и глава Житомирского отделения Российского Общества Красного Креста, 1911 г. (?)

Елена Старостенкова, доклад на VIII Всероссийской научно-богословской конференции «Церковь. Богословие. История» (6-9 февраля 2020 г.), посвященной 135-летию Екатеринбургской епархии.

bottom of page