Благотворительный фонд
«101 км. Подвижники Малоярославца»

Лидия Алексеевна Головкова, старший научный сотрудник отдела новейшей истории Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета, главный редактор Книг памяти «Бутовский полигон», автор книг и статей о репрессиях и гонениях на Русскую православную церковь в ХХ веке.

Мы говорим о том, что здесь, в Малоярославце создается музей, как о чём-то совершенно новом. А ведь здесь был музей – местный Музей 101-го километра.

Основали его совершенно героические люди, создавшие культурно-просветительский центр «Единство». Были встречи, на которые собирались и приезжали люди не только из Малоярославца и его окрестностей, но и из других городов. Издавались прекрасные альманахи, в которых рассказывалось о людях, живших по необходимости за 101-м километром. Меня (и не только меня) эти альманахи с бесценными материалами просто восхищали.
Деятельность центра в значительной части осуществлялась на общественных началах, в свободное время, абсолютно по-христиански. Обстоятельства помешали продолжиться этому начинанию, вероятно, кому-то понадобилось помещение или еще какие-то возникли потребности у людей, не склонных понимать значимость подобной работы для полноценной жизни города. Теперь закономерно рождается продолжение благого дела. Я рада, что появилась возможность еще раз выразить благодарность тем, кто создавал первый музей и вёл в нем большую просветительскую работу.

Есть такие места в России, где просто невозможно обойтись без музея, дома памяти или квартиры памяти. И они появляются.

Сегодня по пути сюда (в Малоярославец - ред.) мы проезжали в Москве знаменитый Дом на набережной. Там уже 15 лет существует музей. В этом доме 506 квартир, а арестовано из этого дома – более тысячи человек. Стоит вдуматься в эти цифры!

Есть в нашей стране памятные места по отдельным событиям, отдельным людям. Но есть и такие, которые просто не имеют права быть чем-то иным, чем местом памяти. Там кощунственно думать о чём-то, кроме сохранения памяти о трагических событиях. Но далеко не всегда это осуществляется.

Есть такое место под Тверью – Медное. Там открыт государственный музей, силами его сотрудников и их добровольных помощников проводится большая работа по сбору материалов, в том числе ведутся и археологические раскопки. Собираются свидетельства о новомучениках и обо всех убиенных на этой земле. Это правильно и необходимо.
Но бывает и по-другому. В полуподвале дома бывшего областного УНКВД СССР всё было приспособлено для массовых убийств. Именно здесь происходили расстрелы тысяч ни в чём неповинных людей. Многих убивали в самом Медном. 
Мы часто повторяем слово «расстрел», когда говорим о том, что приговор был приведен в исполнение. Но исследователи знают, что далеко не всегда было именно так. Пули экономили, за такую экономию полагались премии. А потому людей часто убивали самым мучительным образом: чаще всего это было удавление, убийство дубинами, остро заточенными пиками, лопатами и прочими орудиями. Сегодня в здании бывшего УНКВД СССР находится медицинский институт, а в полуподвальных комнатах, где мучили и убивали людей, сегодня располагается столовая для студентов, которые, конечно, ничего этого не знают. Это настоящий обман, обманывают те, кто знают, что здесь происходило, и молчат. Мне кажется, что такие вещи непростительны.

В самом центре Москвы есть подобное место – Варсонофьевский переулок, дома 5, 7, 9. Здесь с 1918 года располагались тюрьма, лаборатория ядов и место казней ВЧК-НКВД СССР. Начиная с 1918 года и до 1949, а может, и в последующие годы здесь производились расстрелы. На территории домов 5 и 7 после революции находилась автобаза №1 ЧК-ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. В подвалах под гаражами были оборудованы оцинкованные помещения для казней. Уже в 1918 году москвичи называли это место «гараж расстрелов». Помещения, где совершались преступления века, по сей день совершенно недоступны для общественности, они заняты разными секретными службами.

Неподалеку находится еще одно знаменитое здание. Это дом № 23 по Никольской улице, расположенной между Красной площадью и Лубянкой. Здесь в 1930-1940 годы располагалась Военная коллегия Верховного суда СССР, и происходили заседания, на которых выносили приговоры, причём чаще всего – к высшей мере наказания. Знающие люди говорили, что в подвалах Военной коллегии время от времени производились расстрелы. Приговаривали к расстрелу людей по спискам, которые были уже подписаны Сталиным и кем-либо ещё из Политбюро. Причём подпись ставилась только раз, на обложке так называемого «альбома», состоявшего из многих листов с именами обречённых людей. Само судилище представляло собой профанацию. Всё было заранее предрешено. 

А теперь в здании на Никольской, которое неоднократно переходило из рук в руки, планируется создание торгово-развлекательного центра. Много лет шла борьба за то, чтобы здание было передано под музей ГУЛАГа. Не дали, слишком дорогая под этим домом земля, слишком лакомый кусочек для тех, кто думает только о своей наживе. Музей ГУЛАГа получил далеко отсюда новое четырехэтажное здание, а дом на Никольской ждёт уготованной для него развлекательной функции. 

Добиться удалось самой малости: в одном из помещений этого здания небольшой уголок будет выделен под музей жертв репрессий. Мне кажется, что такое решение – больше чем кощунство. Как можно развлекаться в мемориальном пространстве! Одно дело – не знать, что здесь происходило; другое – знать и игнорировать право памяти. Но тем, в чьём сердце нет сострадания к замученным людям, объяснить всё это не удается!

Однако вернёмся в Малоярославец. 101-й километр – это целая эпопея. Какие люди здесь находились! Лучшие люди! 
Музей 101-го километра уже давно есть в Александрове. Устроителям Малоярославецкого музея непременно надо там побывать. Но думается, что «столицей» 101-го километра был всё же не Александров, а Малоярославец. Здесь осело больше людей, вынужденных жить вдали от Москвы. 

Музей 101-го километра в Малоярославце необходим. Мы все по мере своих слабых сил готовы помогать делу его создания.