«Контрреволюционеры» из Малоярославца

«Контрреволюционеры» из Малоярославца. 1931 год

30 октября в нашей стране – День памяти жертв политических репрессий. Им подверглись и многие жители Малоярославца и Малоярославецкого района. В недавно открытой экспозиции в доме на Успенская, 38 представлена копия следственного дела на бывшего владельца этого дома – Савастьянова Василия Ивановича, осужденного в 1931 году по 58-й статье в составе группы, в которую входили еще 8 жителей города. В архиве УФСБ по Калужской области нашлись о них дополнительные сведения.

В.И. Савастьянов

Дело по политической статье (ст. 58, пп.10 и 11) было возбуждено, как следует из документов следствия, на основании «поступивших в ПП ОГПУ МО сведениям от Рай-уполномоченного по Мало-Ярославецкому району о том, что в г. Мало-Ярославце группируются антисоветски настроенные бывшие крупные торговцы и заводчики  г. Мало-Ярославец и ведут антисоветскую агитацию среди населения».

В период с 13 по 18 февраля 1931 года на основании этих сведений в Малоярославце были проведены аресты. Следствие же началось потом. До вынесения приговора все арестованные содержались в Бутырской тюрьме. А тройка (т.е. Полномочные представители ОГПУ Московской области, в которую тогда входили и Малоярославец, да и сама Калуга – прим. Ю. Г.) вынесла свой приговор 31 мая 1931 года.

Составленные следователями анкеты на подследственных передают дух того времени, перенося нас в ту эпоху, когда штампы и ярлыки были важнее реальности. Но именно они и становились инструментами, ломавшими судьбы людей. «Бывшие купцы», «сын торговца фабриканта», «классово чуждые» – попадешь под такую категорию, молись, чтобы мимо прокатилось колесо репрессий. А следователей, заметим, ничуть не беспокоило то, что к «классово чуждым» они, защитники рабоче-крестьянского государства, с легкостью необыкновенной причисляли и рабочих, и крестьян, и безработных. К последним относили даже лиц старше 75 лет. Набиравший обороты маховик насилия крутился по своим законам.

По следственному делу № 10578 проходили следующие лица:

Давыдов Иван Акимович, 1892 года рождения (39 лет), уроженец д. Суходровка Малоярославецкого уезда, из крестьян, русский, гражданин СССР. Образование среднее, окончил Реальное училище в г. Москва в 1911 г., Беспартийный, избирательных прав не лишался. Судим в 1923 и 1929 г. (об этих делах сведениями не располагаем – прим. Ю. Г.). До ареста работал зам. ТНБ и зав. отделения кадров 18 куста МОСПО, проживал с женой Марией Ивановной и двумя детьми в Москве по адресу Петро-Разумовский проезд, д. 32, кв. 3;

Денисов Сергей Максимович, 1877 года рождения (54 года), уроженец д. Маклино (до революции – д. Марьино) Малоярославецкого уезда, из крестьян, русский, гражданин СССР, беспартийный, избирательных прав не лишался, с 1904 по 1911 служил жандармом, с 1914 по 1916 служил армии, женат, двое детей. До ареста работал экспедитором конторы связи, проживал в Малоярославце по адресу ул. Боровская, д. 11;

Санин Иван Иванович, родился в Боровском уезде в 1869 г. (62 года), из мешан, образование низшее, беспартийный, бывший крупный торговец, лишён избирательных прав, до революции, гласный городской думы (1885-1889 гг.), в 1931 г. – без определённых занятий, проживал в Малоярославце, в доме №4 по Некрасовской ул. с женой Александрой Ивановной и пятью детьми в возрасте от 25 до 32 лет. В 1918 г. арестовывался за неуплату контрибуции в 30.000 рублей;

Бродин Андрей Иванович, родился в с. Спас-Загорье в 1872 году, в г, из крестьян, русский, гражданин СССР, беспартийный, лишён избирательных прав, женат. До ареста работал на кирпичном заводе проживал в Малоярославце на улице Боровская, д. 11 с женой Серафимой Ивановной и пятью детьми;

Бродин Иван Иванович, также из с. Спас-Загорье, 1869 г. рождения, из крестьян, русский, гражданин СССР, грамотный, беспартийный, избирательных прав не лишался, до революции был членом городской управы Малоярославца и членом уездно-земской управы. Непосредственно до ареста работал на станции Малоярославец по очистке путей от снега, проживал в городе (Советская площадь, д.12) с женой Ольгой Николаевной и дочерью Ириной;

И.А. Давыдов

С.М. Денисов

И.И. Санин

И.И.Бродин

К.Т. Порхаев

С.С. Прохоров

Порхаев Константин Тимофеевич, уроженец д. Воробьи Боровского уезда (1875 г рождения, 56 лет), из крестьян, русский, гражданин СССР, беспартийный, до революции владел мастерской с наёмными рабочими по выработке мер сыпучих тел, лишён избирательных прав, женат, трое детей, занимался торговлей, проживал в собственном доме в г. Малоярославец. Имел судимость за «незаконную эксплуатацию рабочих»;

Самарин Тимофей Евгеньевич, 1875 года рождения (56 лет), уроженец с. Доброе. Из крестьян, русский, грамотный, беспартийный по профессии пекарь, до революции имел ряд торговых заведений по продаже булочных изделий, в 1924 г. лишен избирательных прав. На момент ареста – без определенных занятий. У него с женой Пелагеей Ивановной было пятеро детей, в том числе двое несовершеннолетних. Семья жила в городе на ул. Никольской, 12. Добавим, что Тимофей Евгеньевич был старостой Казанского собора;

Савастьянов Василий Иванович, 58 лет, уроженец Малоярославца, сын торговца-фабриканта (отец имел бумажно-платочную фабрику с числом занятых более 100 чел.). До революции жил вместе с отцом. С 1917 по 1930 г. работал на ст. Малоярославец в качестве чернорабочего и табельщика, последнее время был рассыльным паровозной бригады станции. Грамотный, беспартийный, семья: жена, сын и невестка. Не судим. В Красной армии не служил. Проживал в собственном доме по Успенской, 30 (ныне этот дом стал 38-м – прим. Ю. Г.);

Прохоров Семен Семенович, 1855 г. рождения (76 лет), уроженец Малоярославца, из мещан, грамотный, беспартийный, бывший торговец железно-скобяными товарами. В 1927 г. лишён избирательных прав, на момент ареста – без определённых занятий. Имел пятерых уже взрослых детей в возрасте от 34 до 44 лет.

О чем говорили показания свидетелей?

Свидетели подтвердили, что в фокусе внимания ОГПУ оказались люди, активно выступавшие против закрытия Успенского собора и пытавшиеся организовать сбор средств для оказания помощи арестованному ранее настоятелю этого храма протоиерею Иоанну Дмитриевскому. Тому самому священнику, инициативам которого город обязан возведением ныне действующего Успенского собора.

Вот выписка из показаний одной из свидетельниц по делу: «На квартире моего мужа всегда собираются церковные деятели и обсуждают методы борьбы с властью ради сохранения церкви… После того, как свящ. Дмитриевский был арестован, вся группа… обсуждала, как толкнуть массу верующих на требование об освобождении… Говорили о методе сбора денег ему…».

«Святыню хотят у нас отобрать, – так, по словам свидетелей, цитируемых в следственном деле, говорил крестьянам на базаре Семен Семенович Прохоров, – нужно во что бы то ни стало бороться за нее.  Вы там в деревне составьте приговор о том, что вы против закрытия, соберите побольше   подписей».

Читаем далее. «В 1930 г. группой организовывается большая религиозная демонстрация по встрече иконы, переносимой из с. Юрьевского в г. Мало-Ярославец…В 1928 г. Денисов, Прохоров с сыновьями и Самарин подписали заявление об открытии церкви и собирали подписи верующих к этому заявлению».

«Подписей ими было собрано около 50, – записывает далее следователь и не признает свое участие в деле: «Это заявление было принесено мне, и по их просьбе я написал ходатайство во ВЦИК».  Вот так – то, что было законно и правильно в 1928 году (будущий следователь ходатайство во ВЦИК подписывал об открытии церкви – прим. Ю.Г.) вдруг, согласно какому-то неведомому циркуляру, стало подсудным делом!

Показаниями также подтверждалось, что подследственные вели между собой беседы. И говорили о наболевшем. Люди возрастные, с опытом самостоятельной деятельности и знанием дореволюционной жизни, они имели возможность сравнить ее с советской реальностью 20-х годов. Сравнение было не в пользу новой жизни. Увы!

Константин Тимофеевич Порхаев, как показали свидетели, говорил следующее: «Раньше что было нужно, то пошел и купил, а теперь ничего нет... Жизнь коммунисты не улучшат, а принесут несчастье человечеству».

Санин Иван Иванович, имевший за плечами немалый собственный опыт организации торговли, вполне ответственно, но явно не в нужное еще время, говорил: «Вот если бы нам дали свободно торговать, мы сейчас доставили бы для всех каких угодно товаров, а большевикам из этих затруднений, в которых очутились, не выпутаться. Они, наоборот, запутываются».

Как в воду глядел, так и дошли через несколько десятилетий до совершенно пустых полок. И наполнились они, как нам теперь известно, только тогда, когда «дали свободно торговать». А зимой 1930 года, как невольно подтверждают документы следствия, и хлеб-то стали выдавать по карточкам. Так что старое время, хочешь не хочешь, вспоминалось как сытное и вольное.

По мнению следствия, все эти показания неопровержимо (??!) свидетельствуют о том, что «все указанные лица представляют из себя явно к/рев. группировку, ведущую  а/сов. агитацию, с к/рев. целью устраивают сборища, для этого используют чайную и свои собственные квартиры».

Особое внимание следствия было обращено на дважды ранее судимого Давыдова, как возможного лидера контрреволюционной группы. «В конце 1930 г. Давыдов, только что отбыв меру соц.защиты по второй судимости, начал тут же завязывать связи с бывшими людьми, по Московской, Уральской области и по Сибири, куда рассылает письма. Таких писем им написано было с декабря 1930 г. по февраль 1931 г. – 60 шт. ... Живя и работая в Москве, Давыдов достает там «новости» и на сборищах сообщает к/р группе. «Давыдова посещали во время его приездов в г. Мало-Ярославец бывшие люди – Дмитриевский, священник, Тихомиров и все те, которые посещали Бродина».

В чем признались обвиняемые?

Признались, что посещали чайную, в том, что общались друг с другом. Но не в создании какой-либо политически ориентированной группы.

Но у следователей было иное мнение: «В достаточной степени они изобличаются свидетельскими показаниями». А далее следуют слова о доказательной силе которой легко судить и неискушенному в юриспруденции человеку: «Действительно,  группа лишенцев (отнюдь не все проходившие по этому делу были лишенцами! – прим. Ю.Г.) – бывш. крупных торговцев и заводчиков (разве были в Малоярославце Гучковы и Елисеевы?! - прим. Ю.Г.), будучи враждебно настроенной против Советской власти, систематически, в течение нескольких лет вела а/советскую агитацию (т.е. обсуждали житейские дела и трудности! – прим. Ю.Г.) среди знакомых и родственников, а также и среди приезжающих из близлежащих от города деревень крестьян». 

Большинство осужденных были приговорены к 5 годам лагерей с заменой на высылку в Казахстан. Более суровые приговоры были вынесены Денисову Сергею Максимовичу и Давыдову Ивану Акимовичу – по десять лет ИТЛ.

И только один – Семен Семенович Прохоров – получил условный срок и был освобожден из-под стражи. Но и ему пришлось настрадаться вместе с сотоварищами, отсидев несколько месяцев, в течение которых велось следствие, в Бутырской тюрьме.

Хотелось бы побольше узнать о судьбах этих людей, многие из которых вероятно не дожили до реабилитации ( все участники дела были реабилитированы только в 1989 году).

Возможно, кто-то из их потомков прочитает эти строки и захочет рассказать о том, как сложилась дальнейшая судьба – как самих высланных, так и их детей, и внуков. Ведь и на их судьбах отразились репрессии против отцов, дедов и прадедов.

Насколько известно, за Савастьяновым В.И. последовала к месту высылки вся его семья – жена и сын с невесткой. Никто из них не вернулся в Малоярославец.

Так в годы советского террора Малоярославец терял своих жителей, которые не были равнодушны к судьбе города, его храмов и его жителей. На смену им приходили новые люди, в том числе фактически такие же высланные, – те, кто подпадал под негласный ведомственный циркуляр о 101 километре.

Дом Савастьяновых на Успенке был приобретен семьей Шиков-Шаховских, глава которой священник Михаил Шик к 1931 году уже побывал в ссылке, а семья вынуждена была скитаться по наемным квартирам, пытаясь избежать нового ареста и новых сроков. В этом доме на Успенской улице, ныне носящем номер 38, отец Михаил возобновил свое служение после ухода за штат – теперь тайное.

Этот малоярославецкий адрес и стал для него последним. Отсюда о. Михаил был уведен также в феврале, но 1937 года. В тот же год – 27 сентября – он был расстрелян на Бутовском полигоне, где нашли место своего упокоения впоследствии многие другие коренные и пришлые обитатели Малоярославца, включая священномученика Зосиму Трубачева.

***

Семья Шиков-Шаховских по-прежнему владеет стареньким уже домом на Успенке. И работает над тем, чтобы организовать в нем мемориальный центр «101 км». Первая экспозиция в доме открыта, напомним об этом еще раз, в этом году и представлена в очередной день памяти о. Михаила Шика 27 сентября 2020 года.

Юрий Грачев, специально для сайта БФ «101км.Продвижники Малоярославца»

Фото из архива УФСБ по Калужской области, фото Т.Е. Самарина и А.И. Бродина отсутствуют. Вероятно, не сохранились.